Эдна часа три пробыла на уступе. Вся группа потихонечку принялась выползать из убежища. Кто-то даже хотел Эдну силой стянуть с уступа, если бы Местрайм не остановил. Но к счастью до конфликта не дошло, девушка завидев компаньонов, шустро отвязала себя от каменной глыбы и бегом скрылась в убежище, у входа, где все собрались и готовились к дальнейшему путешествию:
-Деусуум, - обратилась бард к бродяге, - на воток идти нельзя...
Бродяга недовольно скривился. Он не привык, чтобы ему кто-то указывал и к тому же именно так пролегал неприметный путь к их цели.
-Там, - продолжала девушка, - боги нас забьют камнями и тут, кстати, тоже... У нас есть полчаса, чтобы убраться отсюда к месту, где порода не слоёная, но цельная...
-Эдна, - поспешила включиться в беседу аазимар, - всё в порядке... Мы знаем путь, - и она кивнула любовнику головой. Деусуум, пропустив слова Эдны мимо ушей, махнул группе рукой. Все, за исключением Местрайма и его жены, тихонечко пошли по вьющейся между глыб тропе, обдуваемые зверским ветром. Маг-иллюзионист и бард, выждав какое-то время, последовали за ними. Однако поход долго не продолжался. Через некоторое время пути, как и предупреждала рыжеволосая девушка, каменное подножие, по которому медленно передвигались приключенцы, задрожало так, что можно было подумать, будто они все стоят на спине какого-то неведомого каменного существа... Кто-то упал ничком, кто-то навзничь... Затем все увидели, как каменная порода растрескивается. Уступы, о которые нужно было бы в такой ситуации привязать себя верёвками, падали на перепуганных гостей Пандемониума. Что есть сил, друзья бежали в обратном направлении и чтобы не потерять друг друга, каждый закрепил себя друг ко другу. Стоял жуткий вопль. Как будто камни вокруг ожили и стонут... Амо и Местрайм в этой цепочке были крайними. Маг-иллюзионист шёл впереди, молодой маг завершал шествие. Молчаливый располагался в середине... Маги расчищали магическими снарядами путь. Молчаливый, как самый сильный, обеспечивал передвижение, заставляя слабых вставать и идти. Миля за милей под мощным порывом ветра, под жестоким камнепадом... Каждый из них мысленно готов был поспорить, что живыми им из этой каши не выбраться, но не смотря на это, никто не сдавался. Все ползли, пробиваясь прочь от напорлзающей лавины.

Бег от опасности, бег от смерти, когда каждый шаг может оказаться последним, когда рядом с тобой – ещё кто-то, кому надо помочь, несмотря не на что, хотя за каждым углом ждёт погибель. Для кого-то это – приключение, для другого – неприятное стечение обстоятельств, а для Деусуума это было работой. Хоть он и допустил ошибку, не доверившись чувствам Эдны, теперь у него не было времени думать об этом – взглядом он прощупывал каждый камушек – ночное зрение тифлинга сильно помогало, ведь магам и так хватало дел, и свет, который они вызывали, был тусклым и неверным.
В одно мгновение с пальцев Амо не сорвалась привычная серебряная стрела, которая должна была разнести в пыль очередной валун, надвигающийся на них с основным потоком, и бродяга едва успел отдёрнуть молодого мага от падающей глыбы. Заметив, что волшебный свет Местрайма стал мерцать, он крикнул:
- Хватит! Даже не пытайтесь, просто бегите вперёд!
Бег, бег от смерти, бег во мгле, в которой так легко оступиться, бег из последних сил, когда в опасности – твоя жизнь. Даже когда обвал, продолжавшийся много миль, закончился, путники ещё продолжали бежать и бежать как можно дальше от опасности, пока наконец не остановились, судорожно вдыхая взбаламученный ветром воздух и слушая биение своих сердец.
- Что со мной? – недоумённо протянул Аморих. – Заклинания почти не получается.
Иллюзионист ничего не сказал, но сделал какой-то быстрый пасс рукой, и перед ним на несколько мгновений появилась какая-то призрачная фигура, но быстро растяла. Судя по выражению лица Местрайма, он ждал совсем другого результата.
- Пандемониум начал действовать, - проворчал он. – Всё здесь препятствует магии, я это прямо кожей чувствую. Какие у этого плана ключи, проводник? – недовольно обратился он к Деусууму.
Тифлинг, прислушиваясь к своему бешено скачущему сердцу, помог ушибшему ногу Амориху сесть на холодный камень, а потом ответил:
- Да, об этом следовало бы подумать ещё в Сигиле. Но раз уж спешили… - он поднял руку, останавливая собирющуюся что-то сказать Эдну. – Всё, всё, никаких претензий.
В это время волшебный свет почти совсем потускнел, и ему на смену пришёл другой – более холодный, пронизывающий, не дающий теней, исходящий ниоткуда. Деусуум быстро взглянул на слегка прищурившуюся куда-то в сторону Лииры, другие как должное приняли непривычные псионические способности.
- Итак, ключи, - проговорил Деусуум. – На Воющей Земле – дудочки, свирели, свистки, ещё какие-нибудь музыкальные инструменты, лишь бы перекрыть шум ветра и чтобы были сделаны из местного камня.
- Камней здесь хватает, - отозвалась аазимар. – Вот только как из них что-то сделать? Я, конечно, смогу какую-никакую форму камням придать, но до определённых пределов, да и не знаю я, как устроены музыкальные инструменты…
- Я знаю! – радостно объявила Эдна. – И не только ты займёшься, все попробуем.
- Мне нужно оглядеться и понять, где мы, - тут же сказал Деусуум и, отряхнув штаны, скрылся во мраке.
- Ишь ты какой! – пробормотала Арвирра, вертя в руках кусочек металла, валявшийся на земле. – Нам работай, а сам на прогулку!
- Он вообще не любит трудиться, - мягко усмехнулась Лиира, но генаси быстро отвернулась от неё.

Когда Местрайм дунул в грубо сделанный свисток и повторил давешний жест, с его руки сорвался сноп золотых бабочек, он улыбнулся, но тут же резко повернулся к зияющему чернотой проходу. К счастью, это был бродяга, снимающий с волос прилипшую к ним паутину.
- Нормальные герои всегда идут в обход, - вместо приветствия сказал он. – Эта тряска освободила путь в тоннель по соседству. Он не такой широкий, как этот, но, по моим прикидкам, приведёт нас прямиком в Гармонику.

Компаньоны, не теряя времени даром, принялись кто как изготавливать дудки из каменной породы. Эдна бегала от одного к другому, показывая как нужно изготавливать музыкальные инструменты. Отходя от Арвиры и Амориха, девушка с нескрываемым любопытством смотрела на молчаливого человека, который с неистовством отколов нужный кусок от каменной глыбы, пытался изготовить ключ, но в его сильных руках камень крошился. Тогда Эдна тихонечко приблизилась к Молчаливому и, улыбнувшись, сказала, направляя движение его руки по камню:
-Здесь не враги, которым шею свернуть надо... Просто вся твоя сила теперь должна как бы скользить по камню... Вот так... Ты словно ваяешь свою душу из холодного бесчувственного мира, способную превозноситься ввысь... Вот так...
Ещё несколько движений и в руках Молчаливого стал появляться предмет, всё больше и больше похожий на дудочку. Эдна кивнула этому странному человеку в знак одобрения и, улыбнувшись, пошла к другим. Убедившись в том, что у всех всё получается, девушка нашла укромное место, откуда можно было всех видеть и села там, обняв колени.
Местрайм, закончив свой инструмент, высеченный из грубого камня магическими заклинаниями, присоединился к жене, которая к этому времени крутила в руках свою флейту:
-Ты бы что-нибудь сыграла, - попросил он жену, - воодушевляющее... Флейта в твоих руках всегда придавала нам силы... - и тут маг заметил, что из глаз его любимой покатились крупные слёзы и она лишь своими бледными губами прошептала:
-Я знаю, Местрайм, знаю... Мелодия моей флейты могла бы даже остановить камнепад, от которого мы все едва спаслись, но ты знаешь... Я не могу больше играть на ней, - девушка беспомощно уткнулась в плечо мужа, отложив инструмент в сторону, - Я почти не дышу... Я не чувствую ни усталости, ни боли... И мне не нужны личинки... Всё это, - обвела Эдна окружающие их камни, - как бы вне меня... Всё какое-то призрачное... Какое-то не настоящее, понимаешь? Я почти не чувствую тепло твоих объятий... Я вообще ничего не чувствую...
Местрайм привлёк к себе Эдну, поглаживая её волосы, которые как и прежде пахли свежестью заснеженных вершин Арбарейских гор, пытаясь утешить...
-Я не знаю, - посмотрела Эдна в глаза супруга, - успеем ли мы добраться прежде, чем я стану...
-Мы успеем, - не дал ей продолжить маг, - успеем.
Эдна кивнула мужу и снова окинула своим взглядом тех, кого внутри себя считала своими друзьями...

Музыкальный инструмент получился. Молчаливый обрадовался было, но внутри зазвучал тревожный сигнал - сил оставалось мало, очень мало. Хотя это странное место поддерживало его, но точно так же и изматывало. Ловкость движений и пластика постепенно терялись, что отметил Молчаливый, делая дудочку - камень просто крошился под пальцами, ставшими менее чувствительными.
Пришло время искать жертву. И хорошо, если враг окажется человеком.
Молчаливый подумал, как хорошо, несмотря на потерю постоянного источника силы, скинуть накидку и вновь ощущать себя на войне. Война. В памяти промелькнуло воспоминание о войне и само осознание, что она была, и была еще до бесконечного блуждания по землям, была до потери последних друзей, вернее тех, кто доверился ему.
Молчаливый стиснул зубы, вспомнив роковую стоянку в убежище, существо в броне из блестящего металла и выстрел в затылок, который должен был закончить кошмар, но только начал его. Внутри вспыхнула боль, она родилась в момент осознания гигантской потери.
- Кто же я? - мысленно спросил сам себя мрачный огромный человек с каменной дудочкой в руках, сидящий на каменном полу пещеры.

Делание ключей у приключенцев отняло довольно много времени и сил. По завершению работы все расслабились, насколько, конечно, это вообще было возможно сделать в условиях окружающей их враждебной действительности. Все держались вместе, пытаясь дремать под вой ветра. Эдна, не чувствующая больше усталости, отправила бродягу тоже спать, который долго уперался, но потом-таки согласился. Едва только тифлинг оставил свой пост, как девушка -бард услышала тяжёлую поступь у западных расщелин, где увидеть что-либо было практически не возможно, ибо там была кромешная тьма. Прежде чем поднять тревогу, Эдна тихонечко приблизилась к тому месту, где очень слабо из-за постоянного всё время наростающего воя ветра, прослушивались чьи-то тяжёлые шаги. Едва она вошла в тень, как тут же ощутила на себе тяжёлый удар. Это были каменные тролли. Девушка взвизгнула и этот последний её сигнал был услышан Лиирой, которая тут же подняла тревогу. Компаньоны, потерявшие одного из хранителей артефакта, снова попали в окружение. К сожалению, эти четыре тролля были только разведчиками своих злобных собратьев.

Местрайм первым оказался на месте проишествия и увидев свою Эдну лежащей на полу пещеры в окружении гадких тварей, он рассвирипел и магическая энергия сгустилась вокруг него тёмным облаком. Потом были вспышки пламени, проблески молний и ужасающие крики троллей. Когда битва была окончена, Местрайм подхватил тело возлюбленной и открыв портал на один из праймовых миров скрылся с глаз спутников. Ему нужно было найти священника во что бы то ни стало...

Деусуум долго смотрел на то место, где исчез иллюзионист с женой, чувствуя, что ночное зрение начинает подводить его. Потом тьму рассеял свет – холодный пульсирующий свет псионики. Тифлинг развернулся, посмотрел на Амориха, собирающего обороненные Местраймом ключи, и сел прямо там, где стоял, устало закрыв глаза. Рядом опустился ещё кто-то, тёплое плечо Лииры прислонилось к его плечу.
- Всё интереснее и интереснее, - подал голос Молчаливый. Впервые бродяга услышал в его голосе иронию.
- И что теперь? – спросил молодой маг, разбирающий свистки и дудочки.
- Будем их ждать? – осторожно прибавила Арвирра.
Деусуум почувствовал, что все смотрят на него, и неожиданно обозлился.
- Не знаю, - сухо ответил он.
- То есть как? – переспросил Аморих.
- А вот так, - безразлично ответил тифлинг. – Не знаю, ждать их, идти дальше, возвращаться в Сигил… танцевать здесь во тьме. Может, у вас есть предложения? – неприятным голосом осведомился он у молчавших доселе дэв.
Трепиларий помолчал, разглядывая лицо Деусуума, а потом произнёс мягко и даже робко:
- Не думаю, что они вас бросят. Вы вместе прошли через испытания, а это не забывается.
Бродяга хотел было сказать что-то резкое, но вдруг усмехнулся и тихо проговорил:
- Значит, спать. Сил уже не осталось.
Обсуждать это предложение никто не стал, и спутники стали медленно разбирать спальные мешки – сказывалась усталость битв и беготни. Не нуждающиеся во сне дэвы стали на стражу. Деусуум стянул с себя сапоги, пошевелил пальцами на ногах, но потом его сморило, и он вытянулся во весь рост. Перед тем, как провалиться в глубины сна, он молчаливо пожелал удачи Местрайму и Эдне.

Все спали. Крылатые стражи молчаливо стояли в стороне, привычно завывал ветер. Аазимар долго и пристально разглядывала лицо лежащего рядом с ней тифлинга, невольно сравнивая этот исхудавший, усталый, огрубевший лик с тем, который она видела столько лет назад здесь же, под этими мрачными сводами – юный, но уже отягощённый болью, страданием и испытаниями. Она медленно провела ладонью по ео щеке.

Молчаливый ухмылялся. Новая глупость - зачем женщине идти во темноте на звук шагов? Только для того, чтобы оборвать свою жизнь, создав трудности не себе, но еще и команде. Единственное, не удалось насладиться последними секундами агонии, единственную пользу, которую могла принести безумная выходка, забрал истеричный волшебник.
Теперь придется только ждать удобного случая или новых жертв. Если снизится боеспособность, плохо станет всем - не хочется превращаться в балласт.
Молчаливый лег. Он знал что от этого отдыха пользы мало, но пусть тело отдохнет хоть немного. Выудив кусок вяленого мяса, старый солдат принялся за еду. Мыслей не было.

Голубоватая вспышка портала исчезла за спиной странников и глазам Местрайма предстал необычный мир диких саван и пустошей с невысокими горами с приплюснутыми вершинами. Он огляделся по сторонам и подошёл к невысокому дереву с огромным стволом и массивной кроной, ища пристанища от полуденного зноя в тени. Тем временем Эдна в его руках зашевелилась и слегка приоткрыла глаза. Она увидела перед собой лицо мужа а ещё массивные ветви дерева над головой с просматривавшемся сквозь них ослепительно голубым небом.
- Ты жива, любимая! - воскликнул маг, глядя в глаза своей Эдне.
- Да, милый... - начала было девушк-бард, но Местрайм прикрыл ей рот ладонью.
- Не говори ничего, всё будет хорошо, береги силы, - приободрял супругу маг.
Они так пробыли у основания огромного дерева глядя друг другу в глаза и ничего не говоря. Потом маг вдруг услашал орлиный крик почти прямо над головой, и, подняв голову, он увидел пролетающего мимо них грифона с наездником.
"Где-то рядом должен быть город" - подумал маг.
Он поднял Эдну на руки, отметив с тревогой что она заметно стала легче, и понёс в сторону полёта грифона, полагая что он заходил на посадку. И точно, поднявшись на пригорок он увидел поселение - приземистые глинянные дома в один - два этажа и ещё он заметил интересную конструкцию, которая висела в воздухе над городом. Войдя в город, они увидели разгуливающих невысоких зеленокожих гоблинов с большими торчащими ушами. Они были хорошо вооружены, поэтому покосившись в сторону человека с девушкой на руках не обратили бы особово на них внимания. Ведь через их город проходило много народу за день. Но маг подошёл к одному из гоблинов и постарался выведать у него на ломаном диалекте где бы ему найти лекаря. Гоблин изъяснялся тонким гнусавым голосом, и из всей его речи он понял что им надо найти орка-шамана, который живёт на другом краю города...

-Не понимаю, зачем нам теперь здесь оставаться? - Лиира как всегда грациозно, опустилась рядом с возлюбленным. -Хранительница артефакта дала деру с этого места и неизвестно, когда вернется, и вернется ли вообще. Ждать здесь я считаю бессмысленным, а бессмысленное - это по части Помрачненных, тем более местечко как раз в их духе. Кроме того, неизвестно, кто или что может вынырнуть на нас из этих лабиринтов.
-Уж по поводу тварей, золотоволосая аазимар, я бы на твоем месте не беспокоилась. - в голосе генасси, тоже решившей принять участие в беседе, слышалось плохо скрываемое ехидство - раз уж мы тут зависли надолго, Амо и я могли бы превратить эту пещерку в неприступную крепость.
-Да и провизии нам хватит достаточно надолго, так что я бы тоже остался - подал голос волшебник.

Абилуон исподлобья посмотрел на беседующих и наконец подошёл к группе приключенцев со словами:
-Никто дёру не давал... Хранительница - не предательница, если вы, глупцы, этого ещё не поняли. Столько пройдено, а вы всё подозреваете да обвиняете... Даже если магу не удастся воскресить Эдну, он вернётся один... Вернётся, чтобы оставить проклятый богами артефакт вне времени и вне бытия, понятно вам?! - дэва был полон праведного гнева и готов был метать огненные стрелы на обидчиков своей госпожи, однако Трепиларий вовремя его отвёл в сторону:
-Успокойся, - хлопал старший молодого, - нам нужны силы... Если они решат уйти - это их право и вины в том нет, они хотели помочь, но всё против нас и им нет надобности рисковать жизнями... А нам с тобой надо дождаться мага... Не уверен, что госпожу смогут спасти на прайме, она больна, так что...
Абилуон ещё раз покосился на Лииру, Амориха и его подругу:
- Тогда пусть уходят, чтобы их злые мысли не пожрали их самих... Они все не умеют ни прощать, ни доверять, ни верить... Пусть они уйдут, скажи им, а не то я...
-Успокойся! - изменился Трепиларий в лице, - Оставь их и не слушай, что они говорят... Мы здесь будем ждать хранителей и точка, а они - пусть делают то, что хотят... Будь глух к ним и нем... У нас своя миссия и нам не к чему тратить силы на них, тем более что эта земля готова всех нас пожрать собственной злобой... Это испытание, Абилуон, и мы выдержим его, если совладаем своими чувствами...
-Но почему они всегда обвиняют? Неужели им мало всего того, что им вместе пришлось разделить???
-Они слепы, ибо у каждого из них мысли только о себе и своих целях... Нам этого не понять, потому что мы живём чужой целью и в этом находим смысл... Ни мне, ни тебе ничего не нужно. Так было и так есть, это наш выбор, это наша судьба... Мы решили отдать свои жизни хранителям и другой участи нам не нужно...
-Но они обвиняют хранителей, - протестовал молодой дэва.
-Это их дело, - остепенил Трепиларий своего ученика, - Мы будем с ними иметь дело только тогда, когда они посмеют нанести ущерб хотя бы одному из хранителей, а пока все они, какими бы не были их мысли, здесь для того, чтобы помогать Эдне и Месмтрайму... Если они хотят уйти - пусть идут, хотят злословить - пусть, нас это не касается, пока не касается хранителей... Не хочу больше говорить об этом, твоё дело - быть бесчувственным к этим людям, которые не нуждаются в тебе и готовы обвинять тебя и тех, кого ты оберегаешь, во всех несчастьях... Это наш долг, вот когда кто-то из них поднимет на одного из нас меч или обвинит в чём-либо в глаза, тогда ты в праве дать волю своему гневу, если обвинение ложное, - Трепиларий расправил крылья, встряхнулся и снова их собрал, заняв позицию сторожа. Трепиларий присоединился к нему, проницая своим светлым взглядом темноту воющих пещер.

Молчаливый, завернувшись в накидку, сидел прислонившись к сталагмиту. перебранка дэвов вырвала его из полудремы. Внимательно слушая, Молчаливый начал понимать цель этой взбалмошной компании. Значит, хотят избавится от опасной вещицы. Интересно, что это такое? Убийственный вирус или чертежи опаснейшего оружия? Как этот "артефакт" попал к ним в руки? И кто за ним охотится - раз уж вещь такая мощная, охотников должно быть достаточно. Посмотреть стоит. Определенно, стоит.

Сигил, Город Дверей

Транолл шёл по широкой Улице Кровавого Алмаза в Районе Леди. Он заново открывал для себя родной город, с каждым взглядом узнавая здания Города Дверей, а в его голове проносились названия кабаков, таверн, кузниц, в которые он, бывало, захаживал. За время его отсутствия (хотя он и не знал, насколько оно было продолжительно) Клетка мало изменилась, правда за четыре часа блужданий он так и не встретил ни одного знакомого лица. Впрочем, он и не старался, пройдя мимо некогда родного Арсенала Стражей Рока быстрым шагом.
Транолл пытался понять, кто же вызвал его, вырвал из того, в чём он уже успел раствориться, что уже успел осознать. Он уже вернул себе способность рассуждать и осознавать себя, но всё ещё мог вникнуть в самую суть того, что остальные называют волшебным и чудесным.
Сначала он подумал, что Леди Боль заманила его в Клетку, чтобы уничтожить, но тут же отбросил эту мысль – какое ей дело до него, ведь он никогда не собирался причинять вреда её городу. Деусуум… Что это за странное имя? Почему этот Деусуум обладает над ним такой властью? Что связывает его с Траноллом?
И тут где-то на задворках памяти тусклой искрой вспыхнуло имя – Моссо. Оно не успело исчезнуть, потухнуть – рука Транолла одним быстрым движением достала эту тень воспоминания, он изо всех сил впился в этот жалкий кусочек своего прошлого… И он понял. На мгновение он остановился как вкопанный, вздрогнул и пошёл дальше – уже на поиски сына.
Зевающий по сторонам мальчишка, земляной генаси, заметил, что за высоким странным тифлигом в каких-то рубищах тянется цепочка каких-то непонятных следов. Приблизившись, ребёнок понял, что там, где ступал пришелец, недавно уложенная брусчатка покрывалась слоем земли и пыли, а камни становились как будто старыми и выщербленными. Заинтересовавшись, он ещё пару кварталов бежал за незнакомцем, но ему это быстро надоело, и он отстал.

Пандемониум, Кокитус

- Раз уж решили ждать здесь, - сказал наконец Деусуум, - то надо бы подумать о провизии. На солонине долго не проживёшь, да и не так её у нас много.
- Интересная идея, - отозвалась Арвирра. – На кого же здесь охотиться? Я того жука точно в рот не возьму.
- Здесь есть много чего, - ответила Лиира. – На стенах, допустим, растут грибы. Сомнительного, конечно, вкуса, но…
- Так я и говорил о железах мурски, - оживился тифлинг. – Я вам с ними любой гриб…
Он осёкся под мрачными взглядами спутников.
- Ну и ладно, - поспешил вставить слово Аморих. – Пойдём по грибы. Само собой, парами. Значит, я с Ди… с Деусуумом, а ты, Арви, с Лиирой.
Арвирра хотела было что-то возразить, но лишь смерила аазимар глазами, потом бросила на друга взгляд, не обещающий ему ничего хорошего, но с готовностью встала на ноги.

- Можно тебя спросить? – проговорил молодой маг после получаса блужданий по пещерам.
Бродяга коротко кивнул, отчего на неровных стенах заплясали призрачные стены.
- Что хочет женщина? – задумчиво спросил Аморих, но поспешил объясниться под недоумённым взглядом Деусуума: - Я имею в виду, что хочет Арвирра? Я иногда просто не знаю, что ей сказать, чтобы она не рассердилась, не могу предсказать, что она хочет услышать.
- Она тоже, - ответил Деусуум, срезая кинжалом белесый нарост на скале. – Она тоже ещё не решила, как себя вести, ведь вы впервые постоянно вместе, вместо встреч урывками. Так что пару раз поссоритесь, расслабитесь, а потом станете себя нормально вести. Вот только…
- Что? – обеспокоился Амо. – Думаешь, можем слишком сильно поссориться?
- Да нет, - отрицательно покачал головой тифлинг, приблизился к магу вплотную и проговорил едва слышно, на самое ухо: - Мне кажется, за нами кто-то наблюдает. А мои чувства редко врут.

где-то на прайме

Эдна хоть и знала несколько языков, но диалект, на котором её супруг изъяснялся с гоблином, был ей чужд. Из всего она поняла лишь, что речь шла о шамане:
-Милый, - одёрнула девушка мага, когда тот, увлекая за собой супругу, направился по узкой улочке в глубь поселения, минуя ряды глиняных домов с косыми крышами, - нам нельзя тратить время... Нам срочно нужно вернуться... Слышишь?
-Конечно, - кивнул в знак согласия Эдне Местрайм, приостановившись, - Сейчас найдём шамана и...
Иллюзионист не успел договорить, поскольку к ним подбежал тощий хромоногий гоблинец, с невероятно оттопыренными желтоватыми ушами и почти совсем без зубов, от чего речь его совсем магу была не понятна. Местрайм, дабы избежать неприятностей, схватил жену за руку и лёгким бегом продолжил путь в нужном направлении, сквозь тенистые улочки глиняных построек. Только дотошный гоблин не отставал от пришельцев ни на шаг, так что в конечном счёте пришлось остановиться и попытаться разобраться в том, чего же добивается от них это существо. После долгих объяснений, Местрайм-таки выяснил, что гоблин, которого зовут Агхгркипт, местный травник и торговец, предлагает какие-то травы. Местрайм хотел было применить грубую силу, чтобы отвязаться от гоблина, не понимающего отказа, но Эдна-таки после тщательного рассмотрения трав, предложенных к продаже, купила-таки на последние денежки несколько корений и букетик сушённых цветов кровавого цвета. После этого довольный гоблин отстал от чужеземцев и они смогли продолжить свой путь к намеченной цели.
-Пригодится, - улыбнулась бард магу, - полезные травки... Сил прибавляют смертному... Потому и редки и стоят недёшево... Теперь надо вернуться на Пандемониум.

где-то на прайме

Тесными улочками глиняных построек маг и бард вышли к строению, напоминавшему больше шалаш, сооружённый из веток, соломы и широких листьев какого-то неведомого пришельцам растения, чем дом. По обеим сторонам жилища шамана располагалось три дерева, увешанных разными лоскутами, верёвками и монетками. Под дуновением сухого ветра, наполненного дорожной пылью песчаных дорог, эти деревья словно оживали - монетки начинали звякать, а верёвки и лоскуты шевелиться, растелаясь по ветру как маленькие паруса. А ещё тут было полным-полно самых разных черепов. Они были всюду - под деревьями, наваленные горкой, на колышках, натыканных тут повсюду в радиусе ста метров, у входа в жилище:
-Брр, - сконфузилась Эдна, замедлив шаг, - Что-то мне не нравится это местечко.
-А что, - улыбнулся любимой Местрайм, ободряя её, - а по мне так типичное место обитания нужного им гоблина.
Сделав ещё несколько шагов, пришельцы переступили порог хижины шамана. Он был в раза два крупнее своих собратьев. Его острые уши имели множество проколов и чего в них только не было! И тонкие косточки, и колечки, и гвоздики, и веточки, и монетки... Роба этого гоблина была бурого цвета, на поясе были закреплены несколько мешочков, трав и оружие - кинжалы и топорики. На плечах красовались добротные наплечники и в правой руке он держал отличный посох, мерцающий зелённым свечением:
-Кха-кха, - покашлял иллюзионист в кулак, не смея приблизиться к хозяину дома. Гоблин не заставил себя долго ждать и очень быстро повернулся к незваным гостям. Он очень долго и внимательно разглядывал пришельцев, прежде чем указал странникам на соломенные подстилы, давая понять им свою готовность выслушать их. И Эдна, и Местрайм, кивнув в знак благодарности, поспешили занять предложенные им места. Потом последовал муторный диалог, а за ним осмотр больной и снова диалог. Затем шаман потребовал от пришельцев добыть ему несколько черепов гигантских краколисков и двадцать три когтя летающих змей. При этом он указал область, в которой эти твари обитали. Делать было нечего и путешественники направились на северо-запад от гоблинского поселения, пересекая саванну в поисках нужных тварей. К счастью после часа пешего хода, супруги наткнулись на болото, где обитали и краколиски, и летающие змеи. Чтобы добыть необходимые вещи, путешественникам потребовалось не так уж и много времени. Одним только огненным шаром Местрайм уложил сразу даже большее количества тварей, чем нужно было. Однако вот на то, чтобы ошкурить краколисков и змей понадобилось время. Но как бы там ни было, скоро задание было выполнено и путешественники вернулись к шаману. Гоблин был в восторге. Сделав какое-то зелье из трав, кусочков шкуры краколисков и когтей летучих змей, он что-то подробно объяснял Местрайму, после чего и распрощались.
-Куда мы? - осведомилась у мужа Эдна, едва поспевая за ним.
-На грифонов, - ответил он.
Ещё несколько мгновений и они покрепче вцепились в сильную шею чудо-пицы бывшую наполовину львом.... Перед их взором, утомлённым серыми панорамами миров прежнего их путешествия, проносились иные миры, исполненные захватывающей дух красоты, свободы, яркости и теперь они отдыхали, несомые грифонами в неведомую им даль. После долгого полёта, Местрайм и Эдна увидели цель своего путешествия на прайме - перед их взором возник гигантский водопад, пролетая над которым Местрайм должен был разбить данный ему шаманом пузырёк, что он и сделал. Мгновение, вспышка и мир прайма остался в прошлом. И словно не было этого путешествия.
-Эдна! Мекстрайм! - обрадовался Абилуон, первый заметивший хранителей, выпавших из возникшего зева портала. К нему присоединился и Трепиларий:
-Мы не сомневались, что вы придёте.
-Ага, прервал своего учителя молодой дэва, - и что с вами всё будет в порядке, -поцеловал он руки Эдны, введя её в растеряннсоть.
Когда приветствие было окончено, Эдна заметила, что никого кроме дэвов тут не было:
-А где остальные? - смотрела она своими большими глазами то в глаза одного дэва, то другого.
-Они какое-то время были тут, - пояснял Трепиларий, - но потом ушли и я не понял, то ли разведывать здешние места, то ли вообще ушли...
-После вашего исчезновения, - вмешался Абилуон, - они решили между собой, что вы их бросили и подвели, а потому они дурного о всех нас мнения... Никто из них не верил, что вы вернётесь.
Эдна опустилась на колени, сделав глубокий вздох и потупив голову.
-Ничего, - положил ей на плечо свою руку Местрайм, - может это и к лучшему?
-Да, наверное... Во всяком случаи, - согласилась девушка, - они теперь в безопасности... Деусуум поможет им...
-Так, нам надо немного перевести дух и отправимся в дорогу.
-Ага, только не долго, - улыбнулась Эдна мужу, - у нас не очень много времени.
Маг-иллюзионист кивнул ей в знак согласия и обнял жену, давая ей возможность подремать.

Тут в лагерь бегом явился Аморих – взмокший, задыхающийся. Он, не глядя ни на кого, тут же схватил валяющуюся у костра флягу, отпил из неё и отрывисто произнёс:
- Быстрее… Надо помочь Деусууму. Дорога перекрыта.
Тут он наконец увидел, кто встречал его в лагере, искренне обрадовался:
- О, привет! Мы уж и не думали вас увидеть! В смысле… Как-то без предупреждения…
- Ничего, - остановила его Эдна взмахом руки. – Ничего. Ты сказал, что Деусууму нужна помощь.
Мгновение маг недоумённо смотрел на девушку, но потом вскочил:
- Точно! Там вместо пещеры какой-то гигантский червяк, буквально весь коридор занимает. Ди меня буквально из пасти вытолкнул и крикнул, чтобы я бежал.
Местрайм тут же сориентировался в ситуации и сказал:
- Показывай.
- И мне, - эхом отозвался ещё один голос – женский.
В круг света, отбрасываемый костром, вошла Лиира, быстро обняла Эдну и продолжила:
- Уж слишком часто он за всех нас отдувается.
- Да уж, - сказал хорошо знакомый всем голос, и к ним подошёл тифлинг, весь мокрый, покрытый какой-то слизью, с горящей, ярко-красной правой щекой. Не высказав никакого удивления при виде Местрайма с Эдной, он прошёл к своим вещам, вынул чистую рубашку и стал тщательно вытираться, брезгливо скривившись.
- Мне прочитать твои мысли и всем рассказать? – прервала молчание Лиира.
Бродяга вздохнул и начал рассказывать:
- Прямо в том коридоре, который ведёт к Гармонике, поселилась какая-то тварь, здоровый такой червяк, мимикрирует под коридор. Это хорошо ещё, что я успел сообразить, что пол как-то мягче стал… Да и зубов у твари нет. Амо-то убежал, а мне пришлось себя вырезать из этой паскудины. Добро, далеко не зашёл, а то вон как она переваривает, - закончил он, показав на покраснение на щеке.
- Когда же это кончится? – с досадой простонала Эдна.
- Есть обходной путь, - сказала Лиира, не сводя глаз с бродяги, занявшегося своим ятаганом, тоже покрытым липкой субстанцией.
- Придётся по нему пройти, - отозвался тифлинг. – Хоть там и есть угроза обвала… Только вот…
- Что? - тревожно спросил иллюзионист.
- Что-что… - недовольно отозвался Деусуум. – Я весь в этой омерзительной дряни, крови этой тварюги, прах её побери!
- Это не кровь, - тут же сказал Аморих. – Это сукровица…
- Изумительно, - язвительно хмыкнул тифлинг, - раз вам угодно вступить в терминологическую дискуссию, будем называть сию субстанцию ихором. Надеюсь, дамы и господа коллеги-учёные не будут возражать, - добавил он, обращаясь уже ко всем.
- Хватит, - повысила голос аазимар. – Хватит на сегодня сарказма.
- И то верно, - уже спокойнее пробормотал Деусуум, но не прекратил яростно вытираться.
- А этот обходной путь намного длиннее? – задумчиво спросила Эдна.
- На пару миль, - ответила Лиира.
- Этот… червяк, - думал вслух Местрайм, - огонь его не возьмёт?
Деусуум выразительно щёлкнул огнивом, тоже промокшим.
- Ничего, ничего, - успокаивающе проговорил он. – Вернутся остальные – и пойдём. Я всё-таки хороший проводник. Без лишней скромности, один из лучших. Как-никак, знаю, что где расположено и кто где обитает.
- А как называется этот червяк? - спросил любознательный Амо.
- Понятия не имею, - беззаботно отозвался бродяга. – Впервые в жизни такое вижу.

Время капало мучительно долго в воющих землях Пандемониума. Силы приключенцев восстанавливались медленно. Мало помалу все научились сквозь свист различать и другие звуки, что для каждого было удивительным открытием. Когда казалось всё было готово к дальнейшему походу, всем внезапно стало невыносимо плохо. У Деусуума все прошлые болячки, приобретённые за время путешествия, открылись с новой, ещё более мощной, силой. Лииру скрутила головная боль, так что она тоже скрутилась калачиком в тёмном углу. Аморих и Местрайм пытались бороться с конвульсиями, пожирающими их изнутри с невероятной парализующей силой. Молчаливый чувствовал что-то едва поддающиеся описанию. Словно его сущность тает, причиняя невероятную боль. Подруга Амо вела себя так, словно её рвут на куски - она с дикими воплями металась по пещере, не зная куда себя деть. Дэвы в прямом смысле горели в огне, скованные пламенем, и только Эдна была спокойна. Компаньоны, теряющееся в муках, не могли видеть барда, вид которой изменился. Её телесная оболочка утратила плотность, прежние черты стали ещё более изящными и утончёнными. Глаза стали манящим океаном. Волосы - привлекательным каскадом чарующего аромата... Какое-то время Эдна металась от одного к другому, не зная, кому оказать помощь, но скоро она заметила, что тот, к кому она приближалась, страдал ещё больше и едва не превращался в труп. Ей оставалось только убежать от своих друзей подальше, чтобы не стать причиной их смерти. Она поняла, что недуг, которым она была поражена, расцвёл в ней во всей полноте и теперь она не была ни живой, ни мёртвой, превратившись в воплощение самых изощрённых проклятий тех тварей, которые поразили её в Сигиле. Едва Эдна исчезла из лагеря, все муки компаньонов прекратились. Как после жестокого нападения, они все лежали на каменном полу - обессиленные и едва живые, не понимая, что такое с ними со всеми было.

Молчаливый понял - все. Больше сил нет. Только на поддержание обмена веществ и дыхание. Сознание схлопнулось, оставив только мягкую темноту и ряд красных символов и индикаторов. Молчаливый огромной тушей застыл на камнях, едва дыша.

Гармоника

Аль'Канор начал испытывать страх и было почему, ведь молидеи, повинующиеся супругу Красной Саван, теперь теряли терпение. Они жаждали крови, а жертвы всё не было и не было, а потому с каждым уходящим прочь мгновением их пылающие ядом злобы глазища пожирали того, кто привёл их в шумные земли Пандемониума. Эльф понимал их злобу и потому отправил их на поиски приключенцев вместе со своим приятелем, опытным магом-тифлингом, который знал земли Пандемониума как самого себя. Сам же Аль'Канор остался ждать в Гармонике, надеясь, что прихвостни Красной не встретят тех, кого он сам жаждал раздавить.
Эдна же, потерявшая свою сущность, бесплотным прекрасным призраком бродила по пещерам Пандемониума, не теряя из вида тех, кого любила. Приключенцы, набиравшиеся сил, даже знать не знали, что несколько раз могли бы подвергнуться нападению различных тварей, обитавших тут. Однако жизни тварей были уничтожены присутствием Эдны, которая, не смея больше приблизиться к своим друзьям, продила поодаль, охраняя их покой.

Путь во мгле продолжался. Шаг за шагом, спотыкаясь, разношёрстная компания шла вперёд по мрачному каменному тоннелю, и безумные завывания бешеного ветра заглушали стук их сердец, любые слова, горестный плач. Впереди шёл Местрайм, за ним – Деусуум, не спускающий глаз с иллюзиониста. Днём раньше на привале тот, вынув затычки для ушей, пошёл во тьму один, даже без своей ласки, позабыв свой посох – искать Эдну, и бродяге пришлось обеими руками удерживать вырывающегося мага, которому подарило силы отчаяние. Лишь слова Абилуона успокоили Местрайма, вернее – остановили вспышку безумия, и теперь он шёл вперёд, что-то тоскливо бормоча себе под нос.
Деусуум брёл лишь с одной мыслей в голове – если они дойдут до Гармоники, то у них есть шанс успешно завершить это дело, есть шанс вернуть Эдну. А ещё он мечтал о Сигиле, перед его глазами вставали его островерхие, украшенные отнюдь не декоративными лезвиями крыши, он вспоминал его влажный воздух… Совсем скоро, убеждал он себя, он снова войдёт в свою комнату в «Бутылке и кувшине», только на этот раз с ним будет Лиира, и они заживут вместе так, как им захочется…
Размышляя таким образом, тифлинг вздрогнул, когда иллюзионист впереди него перешёл на бег, ринулся было за ним, испугавшись, что это очередной приступ безумия, но тут же увидел, что тоннель впереди них резко расширяется. Он слышал, что их спутники ускорили шаг за его спиной, но остановился только тогда, когда нагнал Метстрайма, высоко поднявшего посох у входа в пещеру. Иллюзионист приложил всё своё искусство, но сотворённый им свет лишь слабо освещал уходящие куда-то далеко во мрак циклопические колонны, испещренные бесчисленными червоточинами. Ветер Пандемониума злобным радостным вихрем проносился по этим пустотам, и вой стоял просто адский.
- Гармоника! – объявил спутникам бродяга, срываясь на крик, чтобы быть услышанным.
Растрепавшаяся за время пути коса безжалостным кнутом хлестала его по щеке, но янтарные глаза тифлинга, слезящиеся от встречных потоков воздуха, пристально всматривались во мглу.
- И что теперь? – подала голос Арвирра.
- Теперь вы отдадите мне то, что вы принесли с собой, - ответил ему болезненно знакомый голос.
В ответ на это Деусуум поспешил обнажить ятаган.
- В самом деле, - увещевал их голос, пока тифлинг и остальные мучительно пытались вспомнить, где же они его слышали, - вы прошли долгий путь, полный опасностей… Так зачем же отдавать свои жизни, когда он уже завершён? Что вам до этой безделушки? Что вам до Войны Крови? Ведь среди вас нет ни танар’ри, ни баатезу…
Голос обманул их, заставил расслабиться и сделал своё чёрное дело – прямо из черноты на них атакующим львом бросился огромный огненный шар, расшвырявший спутников по сторонам. Бродяга лишь успел разглядеть в огненном зареве жуткую харю молидея.
Деусуум приподнял одной рукой стонущую от боли Лииру, с трудом оттащил аазимар в сторону, что-то хрипло и требовательно шепча ей на ухо, потом остановился, вспомнив о чём-то, достал из своей сумки пузырёк, открыл его, стремясь держать как можно дальше от себя, и швырнул его туда, откуда, как ему показалось, доносился голос и откуда пришёл огненный шар…

Там, куда полетела бутылка, что-то хлопнуло, неярко вспыхнул темно-багровый огонек, а потом все заволокло едким дымом. Причем если Арвирра, Амо и Лиира и Местрайм отделались кашлем и слезящимися глазами, то Десуума скрутило весьма прилично - магу и чародейке пришлось тащить его на себе, а весил тифлинг немало. Он только и смог прохрипеть - блежим, быстро. Молидеям пришлось значительно хуже. Один из них, громко хрипя и срыгивая зеленую пену принялся крошить стоящие рядом колонны. Другой с жуткими завываниями пытался разодрать себе морду. Молчаливый, кстати, вообще никакого неудобства не выказал - ловко припечатал тяжеленным кулаком тифлинга, выползшего примерно с той же стороны, что и молидеи (судя по тому, как выгнулась его шея - в книге мертвых его как раз дожидалась пустая строчка). Потом лекарь как пушинку подхватил еле бредующую Лииру, в два огромных прыжка нагнал магов и отобрал у них еще и тифлинга. Вся компания, выпустив напоследок в сторону дымной завесы у кого чего было из боевых заклинаний, поспешила скрыться.

К несчастью приключенцев, очень скоро они набрели на ещё одну группу молидеев, возвращавшихся в свой лагерь после неудачных поисков. Их было шестеро, не считая мага-эльфа. Компаньоны не ожидали столкновения и были бы вписаны в книгу мёртвых, если бы не весть откуда не появилась бард-призрак. Эдна уже привыкла к своему новому существованию и овладела теми разрушительными способностями, которые отдаляли её от мира живых. Едва молидеи кинулись на обессиленных странников, не успевших прийти в норму от первого боя, как с противоположной стороны возникло белёсое облако, выпускающее мерцающие нитеподобные струйки на кровожадных прихвостней Красной Госпожи. Затем, компаньоны, почувствовавшие внезапно сковавшую их слабость, наблюдали страшную картину. Пребывая в состоянии паралитической слабости, странники видели как их враги распадались на куски, разрываемые незримой силой. Рёв стоял такой, что мёртвая порода Пандемонеума сотрясалась и опадала большими неотёсанными булыжниками по краям, а воя ветра почти не было слышно. Иль'Канор, узрев такую картину, поспешил телепортироваться как можно дальше, но в силу враждебности Пандемониума, эльфу это не удалось и он спасался бегством, наложив на себя всевозможные заклинания защиты, смягчившие воздействие призрачной ауры Эдны. Когда с молидеями было покончено, белёсое облако видоизменилось. На мгновение все увидели Эдну, тенью покидавшую место жестокой расправы над злобными тварями. Призрак девушки-барда направлялся в сторону Гармоники, расчищая путь тем, кто ещё оставался в мире живых и кого она ещё помнила. Впрочем, призрачная реальность мало-помалу отнимала у Эдны память смертной и девушка начинала забывать прошлые, события, связывающие её с теми, кому она только что спасла жизнь.

Молчаливый медленно впитывал разлитую в воздухе силу, возвращая себе боевую мощь. Сознание вернулось, промелькнули ряды багровых символов. Придя в тебя, Молчаливый оглядел спутников. Появление странного существа подорвало их куда сильней. Молчаливый оказал помощь нуждающимся, с горечью обработал раны Деусуума, вновь открытые страшной силой существа - тени. Раненые члены отряда возобновили свой путь, и Молчаливый ловил всплески силы, то и дело отходящие от идущих. А потом случилась схватка. Молчаливый с наслаждением двинул мутанту, выскочевшему из кучи врагов, хрустнула шея врага и Молчаливого пронзил как молния разряд силы. С двумя ранеными на руках, медик поспешил за отрядом. И снова - слабость, и радостное видение угасающего врага. Потом слабость ушла, вместе с тенью. Молчаливый вновь приготовился пользовать спутников.

Пробиваясь сквозь нестройные ряды поверженных демонов, Местрайм пытался догнать свою возлюбленную, превозмогая ужасную ауру вокруг неё. Через боль, через страдания, он подобрался на расстояние взгляда, и посмотрел в глаза обернувшейся Эдны... Он увидел в них страдание и боль, смятение и растерянность, но ещё.. ещё он увидел там искорки их любви, и, на мгновение она узнала его и ответила скромной улыбкой...
- Пока теплятся искорки нашей любви в твоей душе, - проговорил маг, преодолевая боль, - есть надежда, поверь, мы снова будем вместе...
Проговорив это, маг рухнул на пол пещеры, подкошенный болью, а Эдна поспешила отойти от него подальше, чтобы не навредить супругу.

Компаньонам нужно было отдохнуть, чтобы продолжать путь. Местрайм то и дело рвался вперёд, за Эдной, но все, понимая его состояние, всячески удерживали. С огромным трудом, но маг подчинился здравому смыслу, однако терять много времени он был не намерен. Ну а все остальные тоже не горели желанием быть жертвой, поэтому проведя несколько часов во сне под бдительной охраной дэов, не знающих усталости, вновь отправились в путь. Едва путешественники перевели дух и подкрепили плоть, их путь снова лежал в лабиринты Гармоники. На этот раз никаких препятствий к цели компаньонам не повстречалось, кроме дикого ветра и обвалов, к которым все уже были готовы. Достигнув наконец нужного туннеля, ведущего к центру, путешественники вновь подверглись нападению. На сей раз все пути к отступлению были залакированы. Иль'Канор, не теряя времени, привёл с собой лича и пять десятков умертвий. Битва обещала быть трудной.

Увидев противостоящие им силы и прикинув свои (каковых было весьма немного), Деусуум показал всем на боковое ответвление из туннеля. Надо сказать, что найденный спутниками большой коридор пронизал одну из неизведанных колонн Гармоники насквозь, ведя к её центру. Им повезло – массивные стены охраняли их от бушующего ветра, чья сила в Гармоника была просто невообразима.
Одним движением бродяга выхватил из-за пояса несколько поистрепавшийся волшебный канат.
- Наружу? – воскликнул Аморих. – Ты обезумел, что ли?
- Уже давно, - процедил в ответ Деусуум. – Но не настолько, чтобы бросаться в объятия куче нежити.
Дальнейших уговоров не потребовалось – один за другим путники нырнули в узкий проход, стараясь как можно дальше уйти от идущих по пятам умертвий. Как только шедший последним тифлинг протиснулся наружу и свернул за угол вслед за остальными, в непроглядную тьму Пандемониума из лаза выстрелило зелёной вспышкой. Но думать об этом у путников времени не было – чудовищной силы вихрь буквально вдавил их в камень, как будто желая сделать живую, горячую плоть холодной изъеденной бурей массой.
Но нужно было идти вперёд, и они шаг за шагом, превозмогая яростное сопротивление ветра, шли вперёд вдоль стены. С трудом оглянувшись, Деусуум увидел, что преследователям их приходится хуже – порывы срывали нежить с уступов и уносили во мрак, в котором, впрочем, уверенно парило самое опасное существо из их теперешних врагов – лич. Бродяга крикнул, предупреждая своих, увидел, как один из дэв попытался расправить крылья и как ветер играючи растрепал эти золотистые перья, изломал прекрасные крылья.
Аморих, с трудом отлепившись от скалы, повернулся лицом к страшному врагу. На миг молодому магу показалось, что скелет нагло ухмыляется ему в лицо. Это придало бывшему Хранителю Праха новые силы, и он, с трудом нащупав где-то внутри себя остатки магической силы, выпустил в парящую тварь молнию. Лич вздрогнул, поднял было костлявую длань, но тут на помощь Амо пришёл Местрайм – его огненный шар окончательно сбил нежить, и лич волчком закружился в восходящем потоке.
Требующиеся для заклинания пассы выбили опору из-под ног иллюзиониста, он выгнулся и начала падать – как показалось Деусууму, очень медленно. Лиира отвернулась от волшебника, но тифлинг решил рискнуть, бросился вперёд и успел схватить Местрайма за развевающийся конец пояса. Второй рукой он взмахнул в надежде найти опору, но, к его ужасу, пальцы его лишь пронизили пустоту. Аазимар бросила ему конец верёвки, но та была слишком коротка, и Деусуум с Местраймом, выронившим каменный ключ для заклинаний, уже исчезли бы в непроглядной пропасти, если бы Молчаливый не проявил удивительную для человека его комплекции прыть и не ухватил тифлинга за руку.
Когда он вытащил их, задыхающихся и исцарапанных, Воющая Земля смилостивилась над ними – ветер немного утих…

Теперь обратного пути не было. От цели приключенцев отделял только один узкий, слегка извивающийся, коридор. Возможно, нужно было передохнуть, прежде чем идти туда, где были умертвия и лич, но Местрайм, а за ним и крылатые дэвы, ринулись обратно. Остальные же, в частности Деусуум, а за ним и его любовница, Молчаливый, Аморих со своей огневолосой подругой, поспешили следом. Там, достигнув сердца Гармоники, путешественники узрели огромную печать, частично разрушенную ветрами, на которой был изоброжён лик некоего божества. Внимание всех переключилось на то, что они искали и с чем не знали что делать. Увлечённые находкой, компаньоны не сразу различили злой смех Эль'Канора. Он на волоске от смерти держал в своих магических кандалах Лииру и Амориха. Аазимар была напрочь лишена своей силы. Её сознание полностью было сковано параличом, что свидетельствовало о невероятной силе мага, сумевшего так легко усмирить строптивую аазимар:
-Ещё шаг, - прошипел эльф, - и тела ваших друзей останутся здесь на долго.
Местрайм попытался приблизиться к эльфу, но попытки его и других были тщетны. Маг вместе с парализованными пленниками находился в непроницаемой ауре, отделяющей его от недругов.
-Что тебе надо, эльф? - напрягшись до предела, процедил сквозь стиснутые зубы бродяга. Он понимал, что магу нужен Артефакт Зла и что Местрайм его не отдаст, но и потерять любимую он не желал, а потому думал над тем, как бы отнять эту вещицу у мага-иллюзиониста. Однако к изумлению Деусуума, Эль'Канор потребовал другое:
-Мне нужна племянница Кертиха - Эдна... Где она? - теряя терпение, с неописуемой злобой смотрел на всех маг-эльф, - Где она? - шипел он, ища глазами девушку, - Или вы все останетесь тут...
Никто ничего не успел ответить или предпринять, как из темноты узкого коридора выступило лёгкое сияние. Ещё несколько мгновений и невероятная боль низложила всех присутствующих. Эдна стояла перед Эль'Канором, печально улыбаясь и простирая к нему руки. Мгновение, и эльф изменился в лице. Его ехидство сменилось отчаянием. Его пленники, получив освобождение от паралитической силы мага, тут же упали, низложенные болью, исходящей от прекрасного призрака. Как обезумевший, злой маг припал к девушке-призраку, целуя её руки. Местрайм, превозмогая боль, кинулся к Эдне, обезумев от ревности. Ещё несколько мгновений и эти трое оказались в синем пламени. Что есть мочи, бродяга, понимая, что эти трое обречены, закричал совершенно не своим голосом:
-Местрайм! Артефакт! Дай Артефакт или оставь их!
Внимая отчаянному крику тифлинга, маг-иллюзионист бросил-таки от себя проклятый кинжал и в то же мгновение призрачное пламя пожрало троицу, оставив в темноте золотистую пыльцу... От ярости, тифлинг ударил проклятым кинжалом в глаз божеству, изображённому на печати, и больше не смог его вынуть. С ужасом оставшиеся компаньоны наблюдали за тем, как каменное лицо материализуется, высасывая чёрную энергию из тающего кинжала. Ещё несколько мгновений и страшное божество поглотило своей чёрной зияющей пастью голову бродяги. Не возможно описать чувства Лииры в это мгновение, готовую сражаться за возлюбленного, но к счастью, уже в следующее мгновение Деусуум стоял невредимый, а жуткий божок пожирал Амориха, за ним и остальных....
-Зрю! - прогромыхал потерянный бог, когда головы все были им проглочены, - И творю по заслугам!
Своды пещеры задрожали и её чёрная полость наполнилась мерцающей серебристой пылью, удушая всех присутствующих. Потом всё исчезло - прошлое и настоящее...
Деусуум сидел на камнях тротуара, облакотившись на полуразвалившееся здание. Лиира возлежала на его груди. Аморих и его подруга были рядом в том же положении. Молчаливый лежал на самой дороге, раскинув руки и ноги. Эдна и Местрайм лежали около высохшего колодца. От холодных капель набирающего силу дождя все постепенно приходили в себя. Трущёбы Сигила показались каждому из них настоящим счастьем. И только Артефакт Зла остался там, вне времени.

Молчаливый приходил в себя, силы восполнялись от одного ощущения что маленький уютный домик рядом, что единственный близкий человек, вор Ящерка, ждет его. Снова можно начать налаженный промысел, окунуться в круговерть порока и насилия, получаю звонкую монету и нужное слово. Закончился безумный поход через мрачные пещеры с непривычными, непохожими на людей врагами и друзьями. Но что, что повлекло его в этот путь? Желание отделаться от банды приключенцев, найти наглого мага или что то другое? Но что? Сев, Молчаливый потер безволосую голову, хотел набросить накидку, да вспомнил что потерял ее в походе. Что теперь? Оглядев спутников, он искал ответов на вопрос в их лицах.

Вот теперь для лирики самое время. Дотащив до хижины спутников, едва переставляющих ноги, Молчаливый чуть не рухнул на пол, испытания потрепали и его. Мрачный вор с арбалетом наготове ехидно усмехнулся, увидев на пороге поредевшую группу крутых парней. Вскипятил крепкий чай, вернувший бодрость обмякшему в любимом кресле лепиле. После чего Молчаливый занялся ранами спутников, ощущаю как понемногу восполняются силы. Немного придя в себя, приключенцы наскоро поели и заняли матрацы. Нагрев воды, Молчаливый ушел за домик и там тщательно вымылся. Выпил еще чая и переоделся в чистое. Черная обтягивающая майка с белой надписью Violence на груди, черные штаны с множеством карманов и высокие шнурованные ботинки. Все спали, расслабился и вор, утомленный караулом и ожиданием. Компанию хозяину дома составили неусыпные дэвы. Молчаливый пристально поглядел на молодого дэва, крылья которому он в навеянном усталость вдохновении быстро и ладно обработал, вправив кости и заштопав ужасные равные раны.
- Как ты видишь свою жизнь дальше? - спросил Молчаливый.

Деусуум оглядел своих спутников, своих друзей, чьи судьбы сплелись с его волей вереницы планов, на которых им довелось побывать вместе. На секунду он вспомнил о Карвене, и лицо его омрачилось, но он тут же отмёл эти мрачные мысли, понадеявшись на способности наёмника. Он отсутствующим взглядом окинул Молчаливого, о чём-то тихо говорившего с дэвом, приглаживающим изломанные крылья.
Тифлинг подошёл к открытой двери (помещение нужно было проветрить) и, оперевшись на низкий косяк, вгляделся в родной город, затянутый пеленой дождя, вдыхая влажный воздух. По телу его разлилось спокойствие, напряжение уходило, мышцы расслаблялись. За спиной он услышал звуки музыки. Обернувшись, он увидел, что Эдна ирает какую-то спокойную, но ритмичную мелодию, чистую и не обременяющую разум. Тифлинг усмехнулся, прошёл через всю комнату и склонился перед Лиирой в поклоне. Та взглянула было на него с раздражением, но в следующее мгновение лицо её смягчилось, и аазимар вложила свою руку в ладонь броядги, который легко поднял её и закружил в вальсе.
- Не знала, что ты умеешь танцевать, - проронила Лиира. – Или эти способности открылись от облегчения?
- Я же чувствую, что ты танцуешь всем своим существом! – рассмеялся Деусуум.
- Освобождение! – непонятно к чему ответила его любимая.
Когда мелодия затихла, они, запыхавшиеся, наконец оторвались друг от друга. Лиира тут же успокоилась, села и закрыла глаза, думая о чём-то своём, а Деусуум плюхнулся рядом с Аморихом, мурлыча себе под нос. Тут он заметил, что молодой маг сидит нахохлившись, а Арвирра перебирает свои вещи, демонстративно повернувшись к нему спиной.
- Итак? – спросил у приятеля.
- Что «итак»? – мрачно переспросил тот.
- Что с дамой? - тихо уточнил Деусуум.
- Сам не знаю, - был ответ. – Чего она от меня хочет? То смотрит на Местрайма с Эдной и ноет, мол будешь ли ты меня так же любить, то вот сейчас – я так понял, хотела, чтобы я её на танец пригласил… А я танцевать не умею!
- Ответ прост, - без тени издёвки сказал Деусуум, - потакай ей, но не чрезмерно. Пригласи её куда-нибудь, купи что-нибудь. Пригласи, кстати, без нас, а то она наверняка хочет остаться с тобой наедине. Думаю, лучше всего подойдёт «Двенадцать фактолов» - если деньги есть.
Амо при слове «наедине» немного покраснел, но тут же опомнился и сказал:
- Но денег-то у меня нет. Ещё перед Пандемониумом почти всё потратил.
Тифлинг барским жестом сунул руку в свой кошель, но выражение его лица тут же сменилось на разочарованное – тот был прискорбно пуст.
- М-да, - протянул бродяга, - стоит навестить свои финансовые источники…
Идти с ним вызвался один Амо, и уже через четверть часа они шагали по мостовым. Прошли по улице Чёрного Сапога и вскоре впереди уже замаячило похожее на крепость знакомое здание «Бутылки и кувшина».
- А танцевать никогда не поздно учиться, - втолковывал другу Деусуум. – Только меня не проси, лучше та же Лиира… Или Арвирра, ей это должно понравиться, хе-хе.
В таверне Барл так крепко пожал обоим руки, что кровообращение восстановилось не сразу…

-Кстати ребятки, сказал Барл, с опаской оглянувшись по сторонам. - вас тут типчик какой-то искал... прямо скажем - неприятный.
Наполнив бокалы обоих путешественников, он продолжил: "Завалился тут ко мне этот пенек уже неделю как. Сам высокий, в черном плаще и с воот таким мечем за спиной. Волосы белые, а рожа - как таких по улицам твердолобые ходить пускают - не понятно. А взгляд - я у глабрезу таких мерзких зенок не видел, чисто змея."
-B что ты ему сказал? - осведомился Десуум/
-Да, в общем ничего - что не видел вас уже месяц, куда ушли не знаю, когда будете тоже, но если чего надо - могу передать.
-А он?
-Усмехнулся так нехорошо, сказал - сам мол их найду. Неприятный тип, одно слово.

Аморих перевёл взгляд на Деусуума, который мрачно воззрился на хозяина «Бутылки и кувшина». Янтарные глаза тифлинга бегали туда-сюда, мысли летали с космической скоростью.
- Спасибо, Барл, - наконец сухо произнёс он. – Обрадовал.
- Было бы лучше, если бы промолчал? – подняв бровь, осведомился здоровяк.
Бродяга отвёл глаза:
- Ладно, извини. Правда спасибо… Больше его не видел?
- Нет, Ди. В нашем районе не маячил особо.
Деусуум взял у Барла две большие кружки с пивом и увёл молодого мага в угол потемнее, где можно было спокойно поговорить. Амо с тревогой изучал острое лицо тифлинга, на которое снова вернулось напряжение.
- Кто бы это мог быть? – осторожно протянул он.
- Сам в догадках, - отозвался тифлинг. – Сплошная неизвестность – друг это или враг, или, быть может, работодатель… В любом случае, ухо надо бы держать востро.
- А что насчёт денег? – сменил тему Аморих. – Ты ведь не у Барла собирался брать?
- Нет, - покачал головой Деусуум, потянувшись в поясной кошель.
Вскоре Амо уже рассматривал лежащий на столе прибор из светло-жёлтого металла, что-то вроде подзорной трубы с измерительными принадлежностями.
- Секстан, - объяснил бродяга. – Прощальный подарок Таланда. Когда-то работал практически на всех мало-мальски значимых водоёмах, а теперь – только на Стиксе. Цену за это, конечно, снизят.
- На Базаре будем продавать? – деловито осведомился бывший Хранитель Праха.
- Нет, - ответил его спутник. – Лучше сразу в «Дружелюбного демона».

Аморих с энтузиазмом шагал за своим другом, полный предвкушения от встречи с хозяином магазинчика «Дружелюбный демон» А’кином – уж слишком много он о нём слышал от друзей, чаще него выбирающихся на просторы Клетки.
По пути парочку догнала девушка-тифлинг с изящными козлиными ногами, затянутыми в чёрную кожу. Впрочем, молодой маг заметил ещё одну принадлежность к демонической породе – глаза её были абсолютно белые, так что поначалу Амо подумал, что девушка – слепая, и лишь приглядешись, разглядел два мутных бледных облачка, плавающих в белках её глаз. Лицо тифлинга украшала затейливая татуировка, так что нельзя было и предположить, была ли она юна или опытна.
- Привет, Роми! – мягко поприветствовал её Деусуум.
Та вместо ответа смерила взглядом Амориха и резко спросила:
- Этому можно доверять? Из какой он фракции?
- Я Индеп! – тут же встрял сам волшебник.
- Вот именно, - подтвердил бродяга. – Что стряслось?
- Просто предупреждение, ребята, - начала рассказывать Роми. – Что-то не в порядке на улицах Хайва. Кто-то по ночам хватает всех, кто не так давно был в Кёрсте и сбежал оттуда, особенно Индепов. Как видно, тамошние шишки что-то задумали. Вот все из Свободной Лиги и предупреждают друг друга. Ты-то там не был случаем, Деусуум?
- Пришлось, - с досадой буркнул бродяга. – Всё больше и больше напастей… Меня-то никто не разыскивал? Кто-то особенный?
- Да так, одна группа праймов, хотели на Исгард…
- А такой высокий, с белыми волосами и здоровенным ножиком? – уточнил Аморих.
- Да нет, вроде, - подумав, ответила девушка.
Заметив, что маг с интересом разглядывает её татуировку, Роми с усмешкой спросила у него:
- Нравится?
- Нравится… - запнувшись, ответил тот.
- Мне тоже нравилось, пока не протрезвела, - рассыпала смех по мостовой девушка. – Ну ладно, мне пора. Пока, мальчики!
На этом и распрощались, Роми исчезла в толпе.
Наполненный смогом воздух вскоре подсказал им, что они очутились в Нижнем Районе. Ещё парочка улиц – и они стояли перед магазинов, вход в который украшала вывеска с изображением зубастой улыбки и красноречивой надписи – «Дружелюбный демон». Спутники вошли в просторную комнату с высокими потолками, всю уставленную стеллажами и корзинами с самыми разными магическими товарами и безделушками. Не успел Амо опомниться, как перед ними возникла высокая странная фигура – хозяин магазина, А’кин. Даже наслышанный о нём молодой маг оказался не готов к его появлению, и Деусуум понимал его – не каждому понравится, что прямо перед тобой изысканно улыбается чудовища с громадной шакальей головой с широченной пастью, полной острых зубищ.
«Никогда я не привыкну к этому паскуднику-арканолоту», - мрачно подумал тифлинг.
Тем временем А’кин заговорил низким скрежещущим голосом, однако, приветливо:
- Заходите, заходите! Я не кусаюсь! Чем могу тебе помочь, мой добрый клиент Деусуум? Надеюсь, кинжал, что я продал тебе когда-то, верно служит?
- О да, спасибо, А’кин, - натянуто улыбнулся бродяга. – Вот только сейчас я не покупать пришёл, а продавать. А то что-то поиздержался…
- О, я уверен, что твои финансовые затруднения совсем скоро окажутся в прошлом, - увещевал его арканолот, - а пока я буду рад помочь тебе… Не стесняйся, юный Аморих, осматривайся! Надеюсь, ты скоро увидишься со своей бедной матушкой.
От такого пожелания волшебник побледнел, но не стал срываться, отойдя к витринам, но прислушиваясь краем уха к разговору приятеля с юголотом.
- Прекрасный секстан, просто изумительный! – восторженно охал А’кин. – Да, я с радостью приму его, друг Деусуум…
Услышав названную демоном цену, Аморих как-то сразу стал к нему лучше относиться, и настроение двух Индепов, когда они вышли из магазина, было сильно улучшено увесистым мешочком, крепко привязанным к поясу Деусуума.

Лиира лежала на кушетке и внимательно рассматривала небольшой изящный кинжал, который она нашла в вещмешке Кенгара, когда того унесло вихрем на Пандемониуме. Она никому не сказала о своей находке, тем более что больше ничего, кроме припасов, в вещах наёмника они не нашли, так что аазимар приберегла ценную вещицу для себя. Рукоятка кинжала была выполнена в виде суккуба со сложенными крыльями. Лиире предстояло разгадать таящуюся за оружием тайну, чтобы полностью понять его цену. Она знала, что остальным может не понравиться, что она присвоила вещицу себе, и когда она услышала, что остальные встают, она поспешила припрятать клинок. Эдна заметила её замешательство, но ничего не сказала, решив попозже расспросить подругу.

Местрайм и Эдна шли по улицам Сигила не спеша и всматривались в серый лик шумного гора. Ладонь девушки мирно покоилась в сильной и нежной ладони мага, вид которого был спокоен как никогда. Какое-то время супруги ни о чём не говорили. Лишь время от времени посылали друг другу осмысленные взгляды, в которых заключалось всё то, что каждый из них имел сказать друг другу. Наконец Эдна слегка замедлилась и её тихий нежный голос влился в царящий на улицах Клетки гул. Впрочем, Местрайму слышать свою супругу не составляло никакого труда, потому как он только ею и жил, а мир вокруг им воспринимался лишь некоторой иллюзией...
-Знаешь, - посмотрела девушка своими выразительными глазами на супруга, смахнув с лица выбившуюся из хвоста прядь шелковистых волос, - Я постоянно думаю о том, что теперь будет с каждым из нас... Неужели мы все вот так просто разойдёмся каждый своей дорогой, словно ничего не было? Словно мы все чужие?
-Так должно быть, любимая, - приостановился маг, чтобы поправить волосы жены, - Есть время встрече и разлуке... Так случается...
-Да нет, постой, - нахмурила свои изящные брови Эдна, - но не должно же так быть! А как же всё то, что нам довелось пройти вместе? И потом, я совсем перестала понимать что происходит... Всё как-то странно...
-Ну что странного в том, что каждый хочет теперь, освободившись от проблем, жить так, как ему хочется?
-Да нет, - вздохнула девушка, продолжив не спеша идти по мостовой, не обращая внимания на местных зазывал, - я про то, что всё как-то не так.... Лиира по возвращению какая-то странная - сама в себе. Деусуум тоже какой-то чересчур обеспокоенный, хотя и делает вид что все наши злоключения закончились. Складывается такое ощущение, что у каждого какая-то своя тайна...
-Дорогая, - Местрайм поднёс руку супруги к своим устам, - ты слишком много думаешь, но даже если ты и права, то это право каждого оставаться со своими тайнами наедине... Разве нет? - и маг многозначительно поглядев в зелёные глаза возлюбленной, поцеловал её изящную руку. Девушка лишь улыбнулась в ответ и, ничего не ответив, последовала за супругом.

Пока они шли самой короткой дорогой обратно в Хайв, Деусуум рассказывал Амориху об одном из своих путешествий:
- Помнится, наняла меня группа человек из пяти учёных, как они сами отрекомендовались, из Университета Звезды где-то на Прайме. Для изучения они выбрали не самое привлекательное место – Серую Пустошь, а на охрану поскупились, всего двоих Амбалов взяли, да и те неопытные, поэтому на мне была и диспозиция, и установка лагеря, и прочее… В общем, эти ребята-учёные держали в клетках кучу всяких тварей со всех концов Мультивселенной и тупо записывали, как они реагируют на Пустошь. Но, учитывая плохую охрану и вообще неприспособленность этих мудрецов к походным условиям, профессора мои один за другим склеивали ласты то от какой-нибудь заразы, то по более естественным причинам – одного ягнолот сожрал. А один вообще затосковал и отказался от приёма пищи, два дня его с ложечки кормил. В итоге они меня всё больше и больше посвящали в свои труды, и я уже делал заметки и наблюдения в перерывах между защитой лагеря от бродячих демонов и добычей пропитания. В конце-концов заболел и последний клиент, амбалы давно сбежали, так работу пришлось заканчивать мне. С их главного, который оставался в Клетке, само собой, взял двойную плату.
- А что за тема была? – поинтересовался Аморих.
- «Архетипы тварей вселенских и влияние на них Гадеса», - с кривой усмешкой процитировал бродяга. – Гадес – это желторотые так Серую Пустошь называют.
- Знаю, - кивнул маг. – И что это всё значит?
- Уже не помню, - пожал плечами тифлинг. – Но раз платят, я и не такое выучу.
- У тебя, по крайней мере, был выбор, - невесело пробурчал Амо. – А я вот два года изучал погребальные ритуалы самых разных рас и народов. Вот знаешь, например, как прощаются со своими покойниками одно эльфийское племя Артаса?
- Съедают? – предположил Деусуум.
- Если бы! – покачал головой его спутник. – Сначала дают прогнить на солнце хорошенько, потом отравляют трупом собственный источник воды и кочуют дальше. Дескать, это делает их племя сильнее.
- Сурово, - только и пробормотал тифлинг. – И ещё говорят, что Внешние планы – безумное место.
Тем временем они уже были в Хайве, и, чтобы быстрее дойти до дома Молчаливого, Деусуум свернул с улицы Радагаста в извилистый безымянный переулок, такой узкий, что они едва могли свободно шагать плечом к плечу.
Внезапно Деусуум сбился с шага, спотынулся и резко обернулся.
- Что? – спросил Аморих, научившийся доверять чутью тифлинга.
Тот беззаботно пожал плечами, но обеспокоенное выражение не сходило с его лица – что-то настойчиво ныло у него в голове, предупреждая об опасности, а это жжение не раз спасало ему жизнь.
- Охотятся, значит, на тех, кто был в Кёрсте… - прошептал он.
Молодой маг, однако, услышал его и согласно кивнул:
- Я тоже об этом думал. Мы как будто подходящие кандидаты… Да ещё и какой-то незнакомец…
Деусуум незаметно бросил взгляд в окна здания, мимо которого они шли, отметил приоткрытую ветхую дверь впереди них и тихо произнёс, не двигая губ:
- Приготовься. Когда я скажу, делай прыжок вперёд, повыше и подлиннее. И беги.
Не успел Амо опомниться, как бродяга уже крикнул ему что-то неразборчивое и рванул за рукав, порвав его. Амо услышал, как под его ногами натянулась верёвка, о которую они едва не споткнулись, как позади что-то шлёпнулось на землю и побежал со всех ног за Деусуумом, который быстрыми короткими шагами обходил препятствия на дороге.
- Стой! – крикнул кто-то позади них, но это лишь прибавило приятелям новых сил. Над ухом бродяги просвистел небольшой дротик, видимо, со снотворным, но Деусуум и так понял, что неведомым преследователям они нужны живыми. Аморих оступился, неловко упал, и лицо его исказилось гримасой боли. Бродяга поддержал его, одной рукой вытащил из-за голенищ кинжалы и метнул их почти не глядя назад, туда, где виднелись тени их преследователей, закутанные в серые плащи с масками. Тут показалось боковое ответвление к более оживлённой улице, и оба рванулись туда. Едва протиснувшись между мусорным контейнером с сломанной телегой, на облучке которой сидел забытый кем-то гномский скелет, они вырвались на проезд Бедлама, где налетели на… Эдну и Местрайма, которые спокойно шли по улице.
- Привет! – без тени удивления сказал им Деусуум и выхватил ятаган, но в переулке, из которого они вышли, было тихо. Амо тем временем объяснял супругам, что случилось.
Через пару минут они уже сидели на балкончике небольшого ресторанчика. Каждый заказал себе блюдо по вкусу. Перед тифлингом стояло блюдо с аркадианским рисом с изюмом и ароматный чай, выращиваемый на благодатных полях Элизиума, за который пришлось заплатить втридорога. Но и Местрайм, и Эдна, и Амо отчётливо видели, что янтарные глаза их проводника непрестанно рыскают по открывшейся перед ними улице…

Абилуон неторопливо заглянул в глаза Молчаливого, силясь понять характер поставленного перед ним вопроса. Затем молодой дэва перевёл свой взгляд на учителя, сидящего у двери и смотрящего куда-то за пределы комнатушки:
-Однажды, - тихонько молвил он, - я и Трепиларий приняли решение, которое определило нашу судьбу... мы по своей сути существа служебные... Я предан Трепиларию и пойду за ним, куда бы не лежал его путь...
Молчаливый, не произнося ни слова, посмотрел на Трепилария, поймавшего его взгляд:
- А моя судьба, - продолжал старший дэва речь своего учителя, - давно переплетена с госпожой Эдной... Если хочешь что-то ещё узнать, Молчаливый, - улыбнулся дэва, -тебе следует поговорить с нею... Больше мне нечего добавить... - и Трепиларий снова увлёк свой взгляд куда-то далеко-далеко...
-М-да... - вздохнул Абилуон, - вот тебе и ответ, целитель, - молодой дэва отошёл в сторонку, разрабатывая крыльяю

Оглядывая немногочисленных посетителей этой относительно опрятной забегаловки, Местрайм неспеша сделал глоток крепкого чая и, накрыв лежащую на столе рядом с ним руку Эдны своей ладонью, перевёл свой озабоченный взгляд на Деусуума:
- Ты выглядишь так будто за тобой гналась толпа разъярённых танаари! Может поделишься с нами своими проблеммами?
Местрайм перевёл многозначительный взгляд на Амориха, который нервно сглотнул, затем обратно на тифлинга. После небольшой тишины Деусуум заговорил:
- Я бы не хотел после всего того что нам пришлось вместе пережить обременять вас своими подозрениями и страхами...
- Вот как раз поэтому и стоило бы рассказать нам всё, после всех этих злоключений, которые выпали на нашу долю! - перебил его Местрайм.
- Я право слово не хочу чтобы ваша жизнь снова подвергалась опасности, - Деусуум оглядел супругов, - вы и так столько пережили и вам надо хотя бы немного отдохнуть от этого водоворота событий!
- Ты не понимаешь Деусуум, - вмешалась в разговор Эдна, - как мы можем отдыхать, зная что с нашими друзьями что-то неладно?
При слове друзья у тифлинга вдруг защемило сердце от невыносимой тоски и воспоминания о прошлом захлестнули его... Он так никогда и никому не доверял в своей жизни и полагался только на себя, даже Лиира, кажеться не совсем улавливала его чувства.
- Мне надо побыть одному и хорошенько подумать - отвечал тифлинг на безмолвные вопрошающие взгляды его спутников.
Друзья стали решать, куда бы им отправиться, и, спустя какое-то время они вышли из гостеприимного заведения, направляясь по многолюдным улочкам Хайва по своим делам.

Деусуум в одиночестве шёл по извилистым улицам Хайва, распрощавшись со своими друзьями с полчаса назад. До боли (или тошноты) знакомые переулки, таверны, магазины, трущобы, всё тот же набор обитателей, спешащих по своим делам – всё это умиротворяющее действовало на тифлинга, здесь был его дом, здесь он стал тем, кем он был, преодолев все трудности. Он мрачно ухмыльнулся своим мыслям – кажется, старею, подумалось ему, раз на философию потянуло. И он привычно перевёл работу разума на дела как можно более насущные, прикидывая варианты спасения от новой опасности. Но не сходилось – сначала нужно было понять, из чего исходила угроза.
Хватают всех, кому удалось уйти из Кёрста… И что? Кому это нужно? Кому нужны в Кёрсте свободолюбцы, которые перевернут город, разорвут его изнутри? И тут пришло одно небольшое воспоминание – лицо девочки-аазимара, которую он неуклюже обнимал своими тощими подростковыми руками. Тогда она сказала: «Надоело бежать и скрываться. Лучше уж повернуться назад и увидеть…» Быть может, стоило последовать тому давнишнему совету Лииры? Кто знает, кто знает…
Он прошёл мимо бывших «Павших небес», к дверям которого кто-то приколачивал объявление о продаже здания, неожиданно снова обозлившись на Лииру за то, что когда-то она ушла сюда, вспомнил их ссору, вспомнил обжёгший щёку удар ухоженными ногтями. Почему она снова следует за ним, почему они снова вместе? Быть может, аазимар идёт одному ей известным путём?..
Но тут он отвлёкся от Лииры и её возможном манипулировании им – огонёк беспокойства, ощущения, что за ним наблюдают, охватило его. Он не стал раздумывать, ведь улица, на которой он находился, была слишком безлюдной – и бросился к близлежащей развалюхе, по изъеденным жучком балкам мигом взлетел на крышу и побежал прочь. Ему послышалось, что вслед за ним кто-то взобрался на черепицу…

Джул умело перебирал ногами по скользкому из-за недавнего дождя скату крыши, проклиная чутьё тифлинга. Казалось бы, всего-то делов – схватить тифлинга и молокососа-волшебника, спеленать их хорошенько, и доставить в Кёрст, этой странной парочке, бледному старику, производящему неприятное впечатление трупа, и молодому наглому бариавру, который что-то там удумал сотворить в этим привратным городом. Джулу, в принципе, было всё равно, он просто отрабатывал свой гонорар, молча называя тифлинга такими ругательствами, что даже в Хайве у многих завяли бы уши. Сначала и бродяга, и юный маг сбежали от него, теперь представился ещё более удачный шанс – тифлинг остался один (как бишь его?.. Деусуум?), но когда Джул уже готов был захлопнуть ловушку, треклятый остроухий пень вздумал драпать. Наёмник с досадой взъерошил бледные волосы. Ничего, от меня не уйдёшь, мысленно пообещал он, эти крыши нам знакомы, вот за этой трубой всего пара зданий, а там ты, голубок, спрыгнешь в такие развалины, что не убежишь…
Джул не успел додумать последнюю мысль – как раз из-за этой самой трубы, мимо которой он уже было пробежал, навстречу ему метнулся кулак, и наёмник растянулся на крыше оглушённый, с гудящей от боли головой. Над ним, скривив губы в вежливой улыбке, стоял Деусуум.
- Полагаю, представляться не нужно? – осведомился тифлинг.

Сигил. Таверна Зелёная Мельница
Потеряв целый день на воспоминания, бродя по Сигилу, Эдна и её супруг набрели на знакомую им таверну. Утомившись, супруги вошли под уютный кров Зелёной Мельницы и, поужинав, направились в комнату для отдыха. Каждый из этой пары думал сейчас о том, что давно уже осталось позади.
Постепенно тени на стенах, отбрасываемые экзотическими растениями таверны, находящимися в кадках за застеклёнными дверями комнаты, расплывались в затейливые узоры, усиливая дремоту.. Ещё мгновение и Эдна, и Местрайм, прижавшиеся друг ко другу, уснули, трепетно оберегая друг друга от тревог уходящего времени.
Однако спустя какое-то время девушка-бард проснулась. Проснулась от странного видения... Приподнявшись с дремавшим рядом супругом, Эдна грациозно запрокинула пряди своих волос назад и тихонечко наклонилась к Местрайму, поцеловав его в губы, от чего он открыл глаза и улыбнулся...
-Я видела странный сон, - печально улыбнувшись, начала девушка, не скрывая волнения.
Местрайм приподнялся и прижал свою возлюбленную к своей груди, не смея прервать её речь. Она продолжала...
-Я видела прекрасный уголок дикой природы, где под серебристой дымкой вечернего тумана царят гармония и умиротворённость... Ещё я видела могучие горы, переливающиеся в свете заходящего солнца нежной синевой и фиолетом...
Ещё, - продолжала Эдна, прикрыв глаза, - я отчётливо видела себя стоящей перед Garl'ом Glittergold'ом... Перед главным богом гномов, что обитают на слое Dothion Байтопии... И там, среди сверкания руды, это божество сказало мне, что... Что там, в недрах гор, среди залежей металлов и ценных камений, пролегает тайная тропа, ведущая в Лабиринты Госпожи Боли...
-Думаешь, это наш путь? - улыбнулся Эдне Местрайм, поглаживая каштановые локоны её волос.
- Я думаю, - подняла свои зелёные глаза на мужа бард, - что пришло время, когда наш с тобой путь идёт отлично от того, которым мы шли с нашими друзьями... Теперь мы идём с тобой в другую сторону, где наша любовь подвергнется испытанию, которое мы претерпеть должны без чьей-либо помощи...
-Эх, Эдна... - вздохнул маг, заключив в объятья свою супругу, - говоришь про наш путь, а ведь Лабиринты Госпожи Боли - это спасение твоего дяди...
-И твоего друга, - игриво улыбнулась девушка...
-Значит с наступлением нового дня простимся со всеми и в путь?
-Нет, - покачала своей милой головкой Эдна, - Прощаться не будем... Время прощания уже минуло и мы просто покинем этот город ради пути, который уготован нам и только нам, любимый...
Местрайм, улыбнувшись, поцеловал жену и, прикрыв глаза, какое-то время о чём-то сосредоточенно думал. Затем молодая пара тихонечко о чём-то беседовала, а с наступление нового дня бард и маг покинули Клетку тихо и незаметно.
Исчезновение Местрайма и Эдны обеспокоило Деусуума и остальных, но на след пропавших супругов никто так и не вышел. Теперь их пути разошлись...

Деусуум выслушал рассказ Джула прямо там, на крыше, молча, не отводя от него взгляда. И чем дольше слушал, тем яснее понимал, что не хочет становиться оружием в чьих-то интригах и что ему абсолютно всё равно, уползёт ли Кёрст дальше от Карцери, если в нём окажется достаточное количество людей свободолюбивых, или нет…
- Всё? – спросил он, когда Джул замолчал.
Тот лишь кивнул и зажмурился в ожидании смертельного удара кривым кинжалом, который всё это время неприятно холодил его шею, вызывая отвратительные впечатления столкновения с какой-то пустотой.
Но Деусуум не зарезал его – Джул заметил лишь короткий замах рукой, а в следующий миг мир погрузился во тьму.
Очнулся он уже ночью. В рту всё пересохло, голова пульсировала болью, сильно тошнило. С трудом встав и подняв оборонённый меч, Джул поплёлся прочь, кляня тифлинга на чём свет стоит…

Сам же бродяга, как только отключил наёмника, со всей возможной скоростью помчался в дом Молчаливого. Вслед ему неслась брань сбитых с ног прохожих и торговцев, потерявших свой товар.
Войдя в хижину, Деусуум сразу заметил отсутствие Местрайма и Эдны и недовольно поморщился. Но времени терять было нельзя, и он громко объявил:
- Кажется, наши пути-дорожки расходятся.
Все лица обратились к нему. Он поглядел в их глаза и прочитал в них самые разные мысли и чувства: заинтересованность Лииры, растерянность Амориха, удивление Арвирры, привычное спокойствие Молчаливого… Не хватало многих, и тифлинг непроизвольно обвёл комнату взглядом, будто надеясь найти Кенгара, Мойву, даже Арха. Но он знал, что времени на сантименты не оставалось, и заговорил – спокойно, рассудительно. Они слушали его и понимали, что спасут свою свободу, только если разделятся, только если тропинка разбежится в стороны.
- … Я заберу с собой Лииру, если она согласится, конечно, - закончил свою речь Деусуум.
Аазимар просто встала и начала собирать свои вещи. Аморих расстроенно сказал бродяге:
- Как-то всё неловко… Неожиданно… Уже как-то привык.
Деусуум оторвался от своих мыслей, в которых он прикидывал, что нужно забрать из своего тайника в «Бутылке и кувшине», и ответил с улыбкой:
- Да, я тоже привык. Нашёл друзей. Хороших друзей. И именно друзей я сейчас спасаю, уходя от них… Если хочешь, иди на Большой Базар, там найди бариавра по имени Деррек, скажи ему «Песни мёртвых детей суть обманное золото», и он поймёт, что ты от меня. Попроси у него работу где-нибудь подальше от Сигила, поброди по Планам… В конце-концов, они того стоят. Думаю, Арвирра пойдёт с собой.
- Сначала это надо обсудить, - тут же отрезала Арвирра.
- Не надо, - покачал головой бродяга. – Иногда просто нужно идти вместе с кем-то, а сейчас ему нужно уходить.
Генаси ничего не ответила, только опустила голову и кивнула коротко, почти незаметно.
- А ты что будешь делать? – спросил тифлинг у Молчаливого.
Тот слегка пожал могучими плечами и пробормотал:
- Мне бояться нечего. Не думаю, что тем, кто вас ищет, подойдёт такой, как я. Останусь здесь, посмотрю…
- Ты передашь Эдне с Местраймом наши слова, если они объявятся? – выпрямилась Лиира.
- Конечно, - был ответ.
Тем временем аазимар уже была готова уходить. Амо с Арвиррой были налегке, так что все стояли посреди комнаты и смотрели друг на друга.
- Надеюсь, мы встретимся снова, - просто сказала Лиира. – А если нет, запомните меня такой, какая я сейчас. А я запомню вас.
Деусуум порывисто стиснул в объятиях молодого мага, ободряюще подмигнул через его плечо огненной генаси, взглянул в глаза Молчаливому, крепко пожимая его широкую ладонь, повернулся и вышел за дверь.
Лиира подошла к опустившему голову расстроенному Амо, провела ладонью по его щеке – и он почувствовал, что отчаяние отпускает его, а обида и тоска сменяются ожиданием и надеждой. Аазимар так же коснулась Арвирры – и та сдержала готовые сорваться с языка колкости и даже улыбнулась. Молчаливый вздрогнул было при приближении красавицы, но потом позволил ей коснуться своего лица. И впервые за долгое, очень долгое время немного расслабился.
А Лиира уже ушла.

Через два дня аазимар и Деусуум, шурясь от снега, который швырял в их лица ледяной ветер и кутаясь в шкуры, стояли перед громадными деревянными стенами могучего северного города. То был Химинборг, что на Исгарде. Перед воротами стоял высокий старик в жреческих одеяниях.
- Нет, - сказал он Деусууму. – Во имя Хеймдалла, вы не пройдёте. Бьорн Хаммарскольд говорит устами Хеймдалла, и мы пускаем только супругов. Вы же не хотите разгневать богов?
- Вот уж новости! – стуча зубами, проговорил окоченевший Деусуум. – А если мы здесь замёрзнем? Ближайший портал в более вменяемое место – в стенах города!
Старик лишь пожал плечами. Деусуум готов уж было устроить ссору, но тут вперёд вышла Лиира. Справившись с дрожью, она обратилась к жрецу:
- Но ведь у тебя есть право исправить это. Пожени нас. Прямо здесь и сейчас.
Тифлинг ошеломлённо уставился на подругу, а священник широко улыбнулся:
- Здравая мысль, дитя моё! Ты согласен, полукровка?
Деусуум, всё ещё не отводя взгляда от аазимар, кивнул.
Тогда жрец прочистил горло и заговорил звучным голосом, перекрывая вой вьюги:
- Возьмитесь за руки, дети мои… Сегодня и сейчас я, Храфн Гунглагссен, соединяю судьбы двух людей, стоящих передо мной! Да освятит Хеймдалл их союз, да не смолкнет песня в их доме, да будут их дети воинами! – тут жрец сбавил голос и по-доброму сказал Деусууму: - Теперь поцелуй свою жену.
Поцелуй заставил иней на губах бродяги и Лииры растаять, и обоим стало чуть-чуть теплее.
- Кто бы мог подумать хотя бы год назад… - прошептал Деусуум.
- Думай о том, что у нас впереди, - ответила ему аазимар. – Теперь всё будет «у нас».
Ворота распахнулись перед ними, и они устремились в город, благо Деусуум знал отличное заведение прямо возле ворот, через которые они только что прошли, где можно было и согреться, и наесться, и остаться на ночь. Последнее, что услышал старый Храфн – смех золотоволосой, шедшей обнявшись со своим долговязым спутником.

Молчаливый наблюдал за сборами тех, с кем он успел рискнуть жизнью. Парадоксально, но именно такая мера, расставание, помогут не втянуться в неприятности. Деусуум именно так и рассказал.
Поначалу, шумная компания незнакомцев, нуждающаяся в его помощи, раздражала. Но именно эти люди отвлекли Молчаливого от его размеренной жизни и дали возможность задуматься.
И над собой в том числе. Молчаливый теперь все чаще вспоминал свою жизнь до того момента, когда его выкинуло в Сигил. Вспоминал свой план, изуродованный страшной войной. И догадывался, что война изменила и его самого. Подробностей не было. А вопросов рождалось все больше.
Молчаливый знал, что сделает, когда компания в его доме разойдется. Он закутается в накидку и ночью пойдет в лавочку, за толстой тетрадью. Он запишет все что помнит. Он тщательно осмыслит все годы скитаний по бесплодным землям страха. Он внимательно присмотрится к себе. А потом, когда все будет готово, Молчаливый найдет тифлинга Деусуума, и расскажет все что удалось выяснить. Если нужно будет золото, не проблема. Но с постояльцев Молчаливый денег не возьмет, чтобы не обрубать ниточки. Он им помог. В будущем они могут помочь ему. Молчаливый охотно принимал плату не золотом а услугой.
Пусть все идет, как идет. Пора заняться делом. Ведь мы еще встретимся. Обязательно встретимся.